Чисто семейное дело - Страница 132

132

И была отчасти права. Настал момент, когда Хельги надоело слушать ее нытье, и он, игнорируя упреки Меридит в «потакании капризам, недостойным воина», отправился в другой мир за разъяснениями.

И попал так «удачно», что об изначальной цели визита мгновенно позабыл.

…Самоходная повозка с диким ревом и отчаянным визгом на поворотах неслась по темной, залитой потокам воды дороге. Макс, бледный как покойник, с каплями холодного пота на лбу, судорожно вертел кольцо, именуемое смешным словом «руль», но было ему, ох, не до смеха! Такое выражение лица бывает у воина за мгновение до смертельного вражеского удара. «Уходи!!! — бешено орал он Хельги, похоже, даже не удивившись его появлению на переднем сиденье. — Уходи, ради всех богов! Тормоза отказали!!!» Повозку швыряло из стороны в сторону, как пьяную. Хельги вцепился в непристегнутый ремень, вжался в спинку кресла, чтобы не стукнуться головой о стекло, а Макс все орал, но он его почти не слушал и уходить никуда не собирался. Он не понимал, что происходит, но чувствовал предельно ясно: это и есть та самая Беда, в которой друга бросить нельзя, потому что потом сам себе не простишь. Он не мог сказать, сколько это длилось — мгновение или целую вечность.

А потом из-за поворота, из залитой водой темноты вынырнули, рассыпались искрами в оконных брызгах два круглых, слепяще-белых огня. Что-то тяжелое, огромное, как дом, неукротимое, как боевой дракон, неслось навстречу… «Все, — обреченно сказал Макс, — конец», — и круто вывернул руль. Повозку повело вбок… Визг, скрежет… Хельги швырнуло вперед и вверх… Астральная чернота сменила тьму чужой ночи…

Это длилось одно мгновение. А потом снова была дорога, и холодный ноябрьский дождь лил как из ведра, лил и лил, но так и не мог затушить огонь — это полыхала под откосом чудесная серебристая повозка Макса, зловещий отсвет пожарища заливал полнеба…

Они сидели на обочине, плечом к плечу, подставив разбитые лица под холодные струи дождя — вниз, на одежду, они стекали уже красные. В голове была пустота. Опустошенность. Хельги впервые прочувствовал значение этого слова. Ни одной эмоции. Ни одной умной мысли. Внутри организма что-то противно дрожало — как у новобранца в первом бою. Надо было встать, но ноги отказывались служить.

— Хельги, — мертвым голосом спросил Макс, — скажи честно, ты цел? С тобой все в порядке?

— Не знаю, — вяло откликнулся демон. Он и правда не знал.

В ушах возник мерзкий воющий звук, ни на что знакомое не похожий… Нет. Так выло в подземелье с рыбами. Морок, что ли? Но звук приближался, к нему присоединился гадко мигающий синий свет.

— Гаишники едут, — без выражения отметил Макс.

— Кто? — переспросил Хельги из вежливости, на самом деле разговаривать не хотелось, хотелось спать.

— Менты. Ги-бэ-дэ-дэ.

— Гиб-дэдэ… — повторил демон, — гиб-дэдэ. Смешное слово. Лошадиное. Надо моего нового коня так назвать… хотя нет, у меня же кобыла… Слушай, я ведь так и не понял, кто едет-то?

— Ну ты тормоз… Представители правопорядка. Дорожная стража.

— А-а! Тогда знаешь, я пока лучше пойду… Чтобы не было лишних вопросов…

— Ну давай… Слышь, а ты вообще зачем приходил-то?

— Я? Зачем приходил?.. А! Спросить, что такое «стрижка полубокс».

Но так и не спросил.

— Что, война?!! — Меридит выронила точильный брусок.

Хельги в ответ вяло покрутил головой.

— Тогда почему ты в таком виде?! — Голос сестры по оружию звучал обвиняюще, так она скрывала испуг.

— В каком?

— Ильза, дай зеркало, — велела диса.

Та принялась дрожащими пальцами развязывать мешок, веревки не поддавались. Тогда девушка с досадой резанула их ножом, вывалила содержимое наземь. Она так спешила, будто от этого зависела жизнь ее любимого.

— Вот, смотри!

Меридит сунула крошечное зеркальце прямо под нос брату по оружию, он смог разглядеть только что-то мокрое и красное.

— Просто мы ехали в повозке… А потом она горела… Нет, сначала был свет. Макс не мог ее остановить… Тормоза… и я тоже тормоз, так он сказал… — Очень трудно описать словами то, чему нет аналогов ни в языке твоем, ни в твоем мире.

— Все! Отстаньте от него! — Аолен взял дело в свои руки. — Хельги, хватит болтать, ляг на спину! У тебя все лицо разбито!.. Воды мне кто-нибудь догадается дать? Вот проклятье, не видно ничего! Сплошное месиво!

— Может, шрамы останутся? — спросил демон робко.

— И не надейся! — отрезал лекарь.

И Хельги с завистью подумал о Максе: у него точно останутся, ведь в их мире не водятся эльфы.

…Последний раз они были здесь тысячу лет назад. Тогда местность выглядела зловещей и мрачной — и теперь казалась не лучше. В свинцовых водах мертвого озера отражалось блеклое осеннее солнце. Холм Героя высился мрачной громадой, нависал над чахлым окрестным лесом. Больные, искореженные дерева принимали такие причудливые формы, что наводили на неприятные мысли о зачарованной нежити, способной ожить и наброситься сзади в любой момент.

Не нужно было становиться магом, чтобы понять: ничего доброго от такого места ждать не приходится, ничего полезного из него извлечь нельзя, если только вы не задумали разводить на продажу упырей. Какой уж там дух-покровитель, когда все вокруг пропитано древним злом, надежно запертым от мира, спящим, но поныне живым! Конечно, если так можно сказать о мертвецах.

— На ночь я здесь не останусь, не надейтесь! — сказано это было с несвойственной Ильзе категоричностью. — Обязательно дрянь приснится!

— Давайте сходим, посмотрим, что стало с домом ведьмы Магды, — предложил Эдуард.

132